том, что в горах возле Йеллоу Пайн и Стибнита сосредоточено большое количество золота и сурьмы, было известно еще со времен "золотой лихорадки" 1900 года на Громовой горе. Та золотая лихорадка провалилась во многом из-за сложной геологии и удаленности северной части Айдахо: просто доставить туда землеройное оборудование оказалось непосильной задачей. В течение следующих тридцати лет несколько компаний заявляли о своих претензиях, прежде чем в 1930-х годах фирма из Сан-Франциско, Bradley Mining Co, приобрела право на добычу в этом районе. Как и предыдущие компании, Брэдли столкнулся с проблемой выгодного отделения золота от сурьмы. Законопроект, подписанный Рузвельтом в 1939 году, оказался удачным. Правительственные геологи, копавшие неподалеку, обнаружили свежие залежи не только сурьмы, но и вольфрама, еще одного востребованного минерала военного времени. Используя полномочия, предоставленные законопроектом Рузвельта, правительство США субсидировало производство в Брэдли, и оно пошло в гору. К апрелю 1941 года - еще до того, как Соединенные Штаты вступили в войну, - компания Bradley пробурила свой первый подземный шахтный ствол, а к августу начала добычу. К 1942 году, когда подземная добыча шла полным ходом, компания и правительство готовились к расширению производства за счет гигантского открытого карьера, для чего потребовалось отвести реку. К 1943 году, когда путь крупной реки был перенесен, открытый карьер был вырыт и начал производить сурьму и вольфрам. Горную породу извлекали из карьера и отвозили на 2 мили к югу на перерабатывающий завод, где ее дробили, измельчали, а затем обрабатывали химикатами, чтобы получить густой концентрат каждого металла, который отправляли на железнодорожную станцию в 80 милях. Так продолжалось всю войну, двадцать четыре часа в сутки. Хотя сурьма помогала делать пули, самое главное, что ее также наносили в жидком виде на деревянные палубы авианосцев. Пожар в Гренфелл-тауэр в Лондоне в 2017 году подтвердил, насколько важной может быть сурьма в качестве антипирена; часть здания не была обработана этим металлом, и семьдесят два человека погибли, когда небольшой огонь распространился на изоляцию здания и охватил всю конструкцию.

По мере роста шахты вдоль Восточного притока Южного притока реки Салмон росла и община. К концу 1943 года в Стибните проживало 1500 человек в коммунальных домиках, а также более сотни односемейных деревянных домов с бесплатными коммунальными услугами. Открылись школа и почтовое отделение, а также другие населенные пункты. В деревенской больнице появился первый в штате рентгеновский аппарат. Стибнит избрал сельский совет из пяти человек. Мужчины, призванные в армию, могли проходить военную службу, работая на шахте, что было привлекательно для тех, у кого были семьи. Несмотря на холодные зимы, в Стибните и, в меньшей степени, в близлежащем Йеллоу-Пайн возникла теплая, процветающая община, и все это для поддержки военных действий. К концу боевых действий в 1945 году Брэдли и американские чиновники добыли весь вольфрам в этом районе. Они также добыли почти 10 000 тонн сурьмы, что составило около 90 процентов потребностей США в военное время.

Этот рост пришелся на годы, предшествующие принятию американских законов об охране окружающей среды. Он также происходил на фоне лихорадки войны, желания победить любой ценой. Например, в 1943 году была быстро построена стомильная линия электропередач, чтобы подключить шахту к стабильным и дешевым источникам гидроэлектроэнергии, при этом общественность практически не высказывалась и не рассматривала вопрос о том, как линия может повлиять на экологию сельского штата. Такая спешная работа немыслима в бюрократической структуре США XXI века.

Стибнит оставался открытым и после Второй мировой войны, а также помогал снабжать топливом союзников во время корейского конфликта. Открытый рудник закрылся в 1952 году, и хотя оборудование по переработке продолжало работать еще несколько лет, перебирая отложенную породу, оно тоже было закрыто и демонтировано. Стибнит был заброшен к 1958 году. Месторождение пролежало под паром до 1970-х годов, после чего некоторые его части разрабатывались несколькими небольшими компаниями, в том числе одной, которая в итоге была куплена (а затем продана) Mobil Oil Corp. Большая часть территории пострадала от экологического ущерба во время военных действий. Более 10 миллионов тонн хвостов не хранились должным образом и вымывали химикаты в водотоки. Часть пустой породы действительно находилась в ручьях, сброшенных туда за несколько десятилетий до создания Агентства по охране окружающей среды США, и медленно сбрасывала мышьяк и другие яды в дикую природу Айдахо. Старое горнодобывающее оборудование, включая плавильную печь, было погребено под землей. Многочисленные лесные пожары вызвали масштабную эрозию, которая снесла осадки с возвышенностей, перекрыв водные пути, которые издавна использовались лососем для нереста. Стибнит был признан объектом суперфонда, что отчасти объясняет, почему в течение многих лет он переходил от одного владельца к другому, несмотря на то, что здесь оставались большие запасы золота и сурьмы. Если бы участок удалось очистить, а сурьму и золото добывать вместе, он мог бы стать очень прибыльным. Особенно с учетом роста цен на золото и увеличения спроса со стороны развивающейся электронной промышленности на сурьму, которая на рубеже XXI века все чаще рассматривалась как жизненно важный, пусть и нишевый, минерал для технологий будущего.

Сурьма может быть вредна для здоровья человека, поэтому требует особого обращения при добыче и переработке. Например, согласно рекомендациям Всемирной организации здравоохранения, концентрация сурьмы свыше 20 частей на миллиард считается вредной для здоровья. Китайские стандарты безопасности в горнодобывающей промышленности не всегда совпадают с теми, которые в некоторых западных странах могут считаться передовым опытом. Так, исследование сурьмяных шахт Сикуаншань, проведенное в 2011 году, показало, что концентрация сурьмы в пробах питьевой воды, взятых в радиусе 300 квадратных километров, варьировалась от 8,1 до 152 частей на миллиард, причем большинство жителей близлежащих районов поглощали металл, когда ели рис, овощи или пили воду. Проблема проекта Stibnite заключалась в том, можно ли безопасно добывать сурьму, которая там присутствовала. Постепенно, в течение примерно двадцати лет, небольшая компания Midas Gold начала скупать конкурирующие участки в районе Стибнита. К 2016 году на нее обратил внимание Джон Полсон.

 

Покинув Неваду, я продолжил свой путь на север, в Орегон, а затем в Айдахо, который в 1890 году принял государственный девиз Esto Perpetua, "Да будет вечно". В течение многих лет штат с переменным успехом пытался найти баланс между сохранением и добычей своих природных ресурсов, будь то добыча полезных ископаемых, таких как золото и сурьма, древесина с лесозаготовок или даже картофель, которого Айдахо производит больше, чем любой другой штат.

Проведя ночь в Каскаде, на следующее утро я отправился в Йеллоу-Пайн, чтобы увидеть старую шахту Стибнит. Это была прекрасная